Тут вот на одном из сайтов натолкнулся на перепечатку из дискуссии в Russian
Surginet на тему: Медицинские сёстры.
Это фрагмент послания какого-то хирурга по поводу работы медсестёр на
Западе.
«.. Вопросами диагностики и оперативного лечения занимаются врачи, а
приёмом больных, перевязками, инфузионной терапией (после того, как врач
поставит внутривенный катетер, так как все внутривенные манипуляции,
включая забор крови на анализы, — врачебные процедуры), стандартными
назначениями (есть стандарты буквально на все случаи жизни — толстенная
папка-скоросшиватель), стандартным лабораторным контролем, а также общей
организацией работы в отделении — медбратья и медсёстры. Они параллельно
с врачами принимают больных, собирают свой анамнез, пишут дневники,
проводят свои «пятиминутки» с передачей больных от одной смены другой. Это
я, повторяю, к тому, что западная медсестра в листе рассылки для врачей-
хирургов — вполне уместное явление...».
В самом начале разговора о среднем медицинском персонале [будем именовать
их ниже по русской традиции «сёстрами», хотя в Африке среди них очень много
мужчин, к которым обращаются не «brother» («брат»), а «nurse» — «средний
медицинский работник»] следует отметить, что очень часто врачи пытаются
прямо или косвенно свалить свои собственные профессиональные ляпсусы и
проколы на медицинских сестёр. При всех недостатках российских ли,
африканских ли сестёр ответственность за больного лежит на враче и только на
враче — в данном труде имеются в виду хирурги.
Если какой-то хирург заявляет, что его больной умер после плановой операции к
утру следующего дня по «вине сестёр», скажите ему:
— Вы должны предвидеть, что у вас такие сёстры. Или не делайте таких
операций в данном госпитале, или сидите около больного. Вас никто не тянет
насильно делать столь рискованные операции в этом госпитале.
432
Спектр деятельности среднего медицинского персонала в Африке настолько
разнообразен и сложен, что я просто уверен, что далеко не каждый российский
доктор сможет справиться с работой некоторых из них. А поэтому я позволю
себе усомниться в том, что любой российский врач «на худой конец» может
работать в «дальнем забугорье» медсестрой в расчёте на безбедное
существование на сестринскую зарплату.
Мне достаточно сказать, что за время моего пребывания в Свазиленде я
оперировал больных, которым общую анестезию и эндотрахеальную интубацию
проводили… специально обученные сёстры. Я не берусь судить о том, сколько
процентов врачей России никогда не держали в руках интубационную трубку, но
догадываюсь, что мало кто имеет о ней представление. До настоящего времени
я просто пасую перед знаниями специально подготовленных сестёр отделения
интенсивной терапии.
А акушерки? Во всех случаях мои кесаревы сечения (а их мною сделано не
менее сотни) были выполнены по показаниям, определёнными чёрными
акушерками. Для многих российских врачей в пальцевом влагалищном
исследовании больше эротического и мистического, нежели медицинского. До
гробовой доски не забуду заключение по такому исследованию: «…влагалище
тёплое, влажное и глубокое». Да и не всякий российских хирург пройдёт
тестирование для получения должности операционной медицинской сестры —
кто из нас знает все названия инструментов?
Основа ложного представления россиянина о медсёстрах базируется на
представлении о том, что «сестра — помощник врача». Да ни фига подобного! У
врача — своя работа, у сестры — своя. И россиянам следует «проглотить» тот
факт, что зарплата очень хорошей сестры вполне может быть поболее зарплаты
молодого врача.
Ну, а кто может плохо сказать про наших российских медсестёр? В рожу ему
можно было бы плюнуть. Особенно, если вспомнить, что на всех застольях с
халявным коньячком мы всегда за них пили. И любили их — в прямом и
переносном смысле.
Да только не об этом речь. В моём «послужном списке» есть запись о работе
санитаром в больнице (это было приёмное отделение Первой градской больницы
г. Москвы), два сказочных года в медицинском училище №19 в Потешном
переулке, что у Матросского моста неподалёку от Преображенки в Москве, о
заключительном этапе моего среднего медицинского образования — учёбе в
армейской школе военных санитарных инструкторов в Риге. Работал
фельдшером-лаборантом в разных медицинских лабораториях — ужом, можно
сказать, вползал в медицину и видел работу среднего медицинского персонала
изнутри.
Первый контакт с «ихними» сёстрами в Анголе впечатления не произвёл —
присутствующие здесь же наши девушки по всем параметрам работали лучше.
Но ведь нужно учесть, что наши сёстры работали за деньги, да ещё за очень
большие деньги, пользуясь услугами специального товарно-продуктового
магазина, а местные медицинские братья и сёстры — за гроши, перебиваясь, кто
как может, включая воровство лекарств и подпольную лечебную деятельность
433
(инъекции не очень хорошо прокипячёнными шприцами одноразового
пользования, аборты)…
Особое положение занимают (занимали?) медсёстры из числа католических
миссионеров — некоторые из них были молоды и красивы настолько, что просто
язык не поворачивался называть их монашками. Этот народ работал с
потрясающей самоотверженностью — они действительно были «не от мира
сего»; надеюсь, что где-то они ещё работают (правительства многих стран
позакрывали церковные школы-госпитали-миссии). Из меня прямо-таки прёт:
«Расскажи про Донуту! Расскажи про Донуту!», хотя рассказ про Донуту был бы
более уместен в разделе «Христианская церковь в Африке».
Прежде всего, нужно сказать пару слов о сестре Кармэн, католичке из Испании,
работавшей в отделении интенсивной терапии университетского госпиталя
Америко Боавида в Луанде, где я с ней и познакомился в 1982 году. Сестра
Кармэн жила вместе с небольшой группой других женщин-миссионеров в
небольшой миссии при упомянутом госпитале. Часовня миссии принимала для
молитвы по утрам и вечерам женщин из соседних с госпиталем трущоб, а днём
одни миссионеры занимались катехизисом с детьми, другие помогали в уходе за
тяжёлыми больными в госпитале.
В мой второй приезд в Луанду в 1991 году мне было приятно встретить сестру
Кармэн в университетском госпитале Жозина Машел (госпиталь Америко
Боавида был на капитальном ремонте). Сестра Кармэн не просто работала —
она жила госпиталем. Я пошутил как-то:
— Удивительное поле единения врачей из коммунистических стран и сестёр-
католиков.